Анастасия Веденеева о бизнес-модели суперверфи как зеркале государственной идеологии
    
    Дальневосточная суперверфь «Звезда» за последние годы кардинально поменяла свою бизнес-логику. Изначально создание столь масштабного предприятия выглядело обоснованным — планы по массовому освоению шельфа требовали новых крупнотоннажных танкеров, газовозов и судов ледового класса. В 2009 году под эти заказы и была придумана суперверфь «Звезда». Но спустя три года ключевой партнер корейская DSME вышла из проекта — тогда еще из-за неясности со сроками освоения Штокмана. Позже перспективы будущих заказов усохли из-за падения цен на нефть и санкций, развитие добычи на шельфе было приостановлено, и стало ясно, что бизнес-схема не работает.
    
    Судьбу проекта попытались переложить на плечи нефтегазовых компаний: в 2015 году консорциуму «Роснефти» и Газпромбанка было передано 75% «Звезды», «Роснефтегаз» выделил на верфь 60 млрд руб., «Роснефть» пообещала разместить заказы на 41 судно и 12 платформ. Но прочие заказчики не торопились, и «Звезду» начали развивать искусственно. Глава «Роснефти» Игорь Сечин неоднократно просил президента стимулировать размещение заказов на «Звезде» в приказном порядке — через директивы советам директоров госкомпаний, налоговыми мерами и т. д. Но пока в портфеле «Звезды», кроме заказа «Роснефти», один ледокол для ФГУП «Росморпорт» с опционом на три судна. Более того, попытка привлечь заказ «Совкомфлота» в прошлую пятницу провалилась. Как писал “Ъ”, Игорь Сечин отменил подписание стандартного контракта на пять танкеров, решив, что заказывать суда должен не «Совкомфлот», а сама «Роснефть».
    
    Новая бизнес-модель «Звезды» отражает ключевые элементы новой промышленной госполитики. С одной стороны, мы идем по пути импортозамещения, строим мощности, практически не вспоминая о конкурентоспособности. Источники “Ъ” в судостроительной отрасли отмечали, что конкурентоспособность верфей России, их технические возможности оставляют желать лучшего, новые заводы не смогут по цене конкурировать с той же Кореей. Но уже с 2018 года правкомиссия по импортозамещению будет решать, надо ли госкомпании строить судно в Корее за реальную цену или на отечественной «Звезде».
    
    С другой стороны, отдельной темой стало развитие Дальнего Востока: государство считает, что в равных конкурентных условиях он проигрывает другим регионам — из-за удаленности, нехватки кадров, сложного климата, проблем с инфраструктурой. Поэтому Дальний Восток щедро одаривают льготными режимами, например, ТОРами, к числу которых относится и Большой Камень, где строят «Звезду». Поэтому не выглядит удивительной и просьба Игоря Сечина к президенту обеспечить рудой будущий металлургический завод для «Звезды» — чем это отличается от идеи вице-премьера Юрия Трутнева о льготной цене на электроэнергию для ДФО? И бизнес-модель «Звезды» прекрасно укладывается в госполитику принудительно-льготного развития.